Два политолога из провластного лагеря выступили на своих страницах в Facebook с осуждением «русской весны», попытавшись в эскизной форме обосновать возможную сдачу Россией восставшего Донбасса.



«Элита. Правители страны с многолетним стажем», - с уважением говорит о нынешнем киевском руководстве Глеб Кузнецов. В то же время ополченцев Новороссии он называет «единственной опасной силой на Украине для внутрироссийской стабильности», призывая «сделать так, чтобы донбасские революционеры никогда не пересекли как реальную российскую границу, так и границу российской политики». Иными словами, выдать их на расправу карателям и вдобавок погрязнее оболгать.



Ему вторит Дмитрий Орлов: «сменить повестку дня, изолировать Донбасс». По его словам, «пассионарии», «люди быстрых ожиданий», тем более вооруженные, - опасная группа, способная негативно повлиять как минимум на общественные настроения внутри страны».



Что ж, этот поворот мысли был предсказуем. Единороссу, охранителю, консерватору достаточно разуть глаза, и он увидит, что Порошенко со своей укробратией образует настолько тесное стилистическое, физиономическое и идеологическое единство с нашей родной свиноглазой элитой, что нелюбовь к киевской власти начинает попахивать какой-то внутриполитической крамолой. Из этого ряда выбивалась Юлия Тимошенко, непредставимая в российской политике даже на оппозиционных ролях, но в данном акте украинского марлезонского балета ее к власти не допустили.



Единороссы разували глаза довольно долго (либералы оказались не такими тугодумами и сразу почувствовали свое родство с ребятами Яроша и Тягнибока). Зато теперь «консервативная» линия выстраивается очень логично: если у власти в Киеве примерно те же люди, с которыми мы худо-бедно сотрудничали 23 года, то почему бы не продолжить в том же духе – от добра добра не ищут?



Беда в том, что именно опора на бюрократические, а не на демократические силы привела российскую политику в нынешнюю грустную точку, в которой у нас уже не осталось однозначно выигрышных ходов и приходится выбирать между одним омерзительным сценарием и другим.



Именно вера в то, что у наших украинских партнеров из «Партии регионов» все схвачено и за все заплачено, что судьба Украины решается в кабинетах, а не на площадях, обрекла Россию на поражение в битве за Януковича.



И именно после того, как аналоги наших прагматиков-центристов и наших патриотических жуликов-бизнесменов (Тигипко и Ахметов, Добкин и Кернес) бросили на произвол судьбы своего президента, да и весь народ Юго-Востока, а нанятые орды «титушек» разбежались, России пришлось срочно звать на помощь сначала «вежливых людей» в Крыму, а потом и менее обходительных в Донбассе.



Теперь этих ребят в камуфляже, пытающихся спасти хотя бы что-то среди обломков российского внешнеполитического кораблекрушения, прокремлевские идеологи ругают «националистами» и «экстремистами». Может быть, уважаемые эксперты рассчитывали, что русское восстание возглавят правильные, благонадежные люди – с пухлыми партийными щечками, мигалками на голове и счетом в швейцарском банке?



Понятно, что перспектива нашего поражения в Новороссии становится все правдоподобнее и самое время подстелить соломку. Но Кузнецов и Орлов, предлагая свое обоснование капитуляции, подменяют изначальные цели России на Украине своими фобиями, изображая дело так, будто долг России – сражаться с украинскими революционерами всех мастей во имя некой универсальной идеи стабильности.



Мне кажется, это не то, о чем думает президент Путин. Он мало похож на идеалиста Николая Павловича, который был готов душить революционную заразу по всей Европе и поплатился за свой альтруизм в Крымской войне.



Путину, конечно, неинтересна русская национально-освободительная борьба как таковая, но и этап безоглядной борьбы с «оранжевой угрозой» давно позади.



Сегодня Путину нужен украинский рынок, и Россия стала втягиваться во внутриполитический конфликт на Украине именно тогда, когда возникла угроза потери этого рынка, разрыва традиционных экономических связей. Путину в идеале нужен украинский рынок целиком, от Луганска до Львова, и потому он не претендует на раздел Украины, по-прежнему настаивая на «федерализации».



Но что касается наших свиноглазых, то Путин и раньше их презирал, хотя и вынужден был на них опираться. Теперь же, когда Путин увидел на примере Януковича, как быстро рушится подобная опора, у него есть все основания их бояться. Выступления Кузнецова и Орлова говорят о встречном страхе бюрократической элиты за свою судьбу в меняющейся стране.



На самом деле, чтобы достойно перенести наше возможное поражение, вовсе не нужно убеждать себя в том, что новороссийский виноград чересчур зелен, а руководители восстания оказались не отцами, а суками. Достаточно признать ту простую вещь, что наши отношения с Украиной существуют не в безвоздушном пространстве, а в контексте мировых сил.



Аналогичное поражение испытал прошлой осенью президент Обама, который, подобно Путину, получил от Конгресса разрешение на атаку против Сирии, но так и не отдал рокового приказа. В результате – поддерживаемые США повстанцы терпят поражение за поражением, а Башар Асад снова на коне. Что ж, если не все получается у мировой сверхдержавы, почему все и сразу должно получаться у нас?



Как бы то ни было, партия свиноглазых упустила момент и теперь напрасно пытается конопатить медийные щели. Победит ли революция в Донбассе или проиграет – важно для Донбасса, Новороссии, Украины. Для России донбасские ополченцы уже сделали все, что могли. Их подвиг уже состоялся.



Уже сейчас понятно, что новороссийское восстание – самое величественное явление духа, которое случилось с русским народом за все постсоветское время. Понятно, что Игорь Иванович Стрелков – самый важный русский человек со времен Юрия Гагарина и что на майках с его изображением еще будут делать целые состояния.



Время свиноглазых кончается, наступает время людей? Не так все просто, и Салтыков-Щедрин в том свидетель. Но люди – есть, люди – нашлись, людей становится все больше. И это дает силы жить.